Длившаяся почти шесть лет реконструкция Большого театра в Москве завершилась. Многолетними стараниями элиты московской реставрационной школы, восстанавливавшей интерьер театра буквально по крупицам, зданию театра возвращен былой имперский облик.
Первые слова о необходимости реконструкции здания прозвучали еще 115 лет назад, когда при осмотре архитектор Рерберг обнаружил растрескивание стен. Остается лишь удивляться, как все эти годы здание Большого театра выстояло без фундамента, опираясь лишь на кирпичное основание. Ведь растрескивание стен было вызвано подгниванием дубовых свай, которые в середине 19-го века архитектор Кавос использовал для формирования фундамента. Почва в ту пору под театром была болотистой, и дубовый фундамент казался наилучшим решением, ведь он не гниет в воде. Но уже в конце 19-го века возникла необходимость расширения улиц Москвы и протекавшую рядом с Большим театром реку Неглинку отвели в трубу, проходящую под улицей Неглинской. Это вызвало процесс распада фундаментного основания и обрекло здание театра на медленную смерть.
К 2005 году здание Большого театра находилось в критическом состоянии, реставраторам предстояло построить железобетонный фундамент под уже построенным объектом, и они справились с этой задачей на "отлично".
Второй проблемой при реставрации театра стала акустика, варварски загубленная в советские годы. Над восстановлением акустики потрудились крупнейшие специалисты Германии. В советские времена пол в партере был залит бетоном и немецким реставраторам пришлось переносить его на деревянную основу. Теперь на страже акустики Большого театра стоит паркетная массивная доска венге.
Подбор особых, "правильных" пород древесины для паркетного пола, обшивки для мебели с низким звукопоглощением и восстановление лепнины, не влияющей на акустику – это лишь малая часть того, с чем пришлось работать реставраторам.
Подземный концертный зал также преподнес свою долю "сюрпризов" – почти в 40 метрах от него проложена линия метро. Для защиты от вибрации и шума на этом участке метрополитена пришлось уложить амортизирующие подкладки и резиновые подушки.
Принятые меры позволили добиться идеальной акустики 1856 года, но немецкие мастера пообещали еще долго наведываться в Большой театр на премьеры и репетиции устраняя, по мере необходимости, акустические помехи.